Читающая кружево - Страница 68

Она взяла оставшийся огарок, воткнула его в бутылку и сказала:

— Вуаля!..

А потом я заснула. Когда проснулась, Линдли сидела в кресле у окна, совсем как жена моряка, которая смотрит на океан и ожидает появления мачты на горизонте. Уборка была окончена, и комната смотрелась неплохо. В закатных сумерках, при свете свечи, Линдли казалась такой прекрасной… Красивой она была всегда, но сейчас солнце озаряло ее волосы и они горели золотым и рыжим, окружая голову сиянием, похожим на ангельский нимб. Это мало походило на ее обычный вид. Прошло мгновение — и образ, порожденный наркотическим сном, начал блекнуть.

— Господи, который час? — Я вернулась к реальности и вскочила с матраса.

— Не такой уж поздний.

— Мэй ждет, — напомнила я.

— Она знает, что ты задержишься.

— Она поднимет стапеля.

— Нет. Она блефует, — отмахнулась Линдли.

— Исключено. Мэй никогда не блефует.

Я принялась бродить по комнате в поисках пакета с травами, который дала нам Ева. Забрав его, поспешила к лестнице, а потом оглянулась.

— Ты идешь?

— Хочу побыть здесь.

— Но ты же сказала Еве, что заночуешь на острове.

— Я передумала.

— Почему?

— Здесь так хорошо… Я хочу остаться.

Я поняла, что сестра лжет.

— Тебе нельзя здесь ночевать.

— Почему?

— У тебя будут неприятности.

— А кто разболтает? Ты?

— Нет. Просто неподходящее место.

— Почему?

— Это доки.

— В доках достаточно безопасно.

А потом я увидела, как к причалу подплывает лодка Джека. Она низко сидела в воде, нагруженная омарами, — может быть, Джек рыбачил за канадской границей, где их гораздо больше. В окно я наблюдала, как он швартуется. Джек посмотрел вверх и улыбнулся. Он был без рубашки и очень загорелый.

Это была дружеская улыбка. Я почувствовала, что краснею, и немедленно разозлилась. А потом ощутила за спиной присутствие Линдли и поняла, что улыбка предназначалась ей.

Джек разговаривал с каким-то мужчиной — указывал на свой улов и торговался. Предложение цены, кивок… покупатель спустился к лодке, чтобы взглянуть на омаров. Джек оттопырил указательный палец, показывая нам, что придет через минуту. Мужчина обернулся, зацепился за болт и разорвал штаны на самом широком месте. У Джека глаза полезли на лоб. Быстрый взгляд на Линдли: «Ну и что мне делать?» Приложив палец к губам, сестра просигнализировала: «Ничего не говори», — и Джек старательно сохранял спокойствие, пока ни о чем не подозревающий покупатель вылезал из лодки. Последовали переговоры и, наконец, рукопожатия. Джек и Линдли не отрываясь смотрели друг на друга, пока покупатель занимался подсчетами. Потом Джек подписал счет, мужчина достал чековую книжку, и сделка совершилась.

— Тебя застукают, — зашипела я на Линдли, когда Джек двинулся к лодочному сараю. Я пыталась быть воплощенным гласом рассудка, но говорила скорее как злой дух из дурацкого мультика.

— Нет, если ты не разболтаешь.

— Ну или ты забеременеешь.

— До сих пор не забеременела.

— У вас это было один раз. Тебе просто повезло.

— Я целый год с ним встречаюсь. И потом, мы предохраняемся. Знаешь, я не дура.

Я уцепилась за первую фразу.

— Ты виделась с Джеком весь год?

— Он навещал меня в школе… по выходным.

Я уставилась на сестру.

— Я молчала, потому что знала, что ты рассердишься.

Какое предательство.

— Мы любим друг друга, Таунер. Он хочет на мне жениться и увезти в Канаду.

Линдли ничего не понимала. Все сказанное ею лишь усугубило ситуацию. Меня злило не то, что сестра встречалась с Джеком, а то, что она молчала об этом до сих пор.

— Он хочет на мне жениться, — повторила она, будто это могло помочь.

— Свежо предание, да верится с трудом, — сказала я, цитируя Еву, но получилось похоже на Кэла. Прямое попадание. — Ты ведь не хочешь сказать, что веришь в вечную любовь и тому подобную чушь? — продолжала я.

— Почему бы и нет? — Линдли пыталась говорить дерзко, но ее голос слабел.

— Зачем покупать корову, если молоко можно воровать?

Я не хотела продолжать ссору, но меня влекла вперед инерция гнева. Это так легко. Вовсе не нужно говорить непристойности. Достаточно вспомнить поговорки Евы. Всего лишь несколько хорошо нацеленных шпилек — и в комнате возникла тень Кэла Бойнтона, словно он собственной персоной поднялся по лестнице, изрыгая ругань и обвинения. Мой удар достиг цели.

— Ступай домой, — сказала я, догадавшись по выражению лица сестры, что зашла слишком далеко. Мне было стыдно.

На лестнице послышались шаги, и Линдли вздрогнула. Джек окликнул нас. Его голос звучал бодро и радостно — разительный контраст с моим настроением.

— Я никуда не пойду. — Линдли пыталась сделать вид, что счастлива, но сила духа ее покинула. Из-за меня.

Мне захотелось попросить прощения. Заплакать и обнять сестру. Но я не хотела, чтобы она оставалась здесь с Джеком. Не могла забыть слова Кэла, услышанные прошлым летом. Какой-то странной частью сознания я думала, что, возможно, он прав. Что моя сестра — именно то, что он сказал. Шлюха. Я попыталась отогнать эту мысль. Но Линдли поняла, о чем я думаю.

— Я не собираюсь тебя прикрывать, если ты на это надеешься, — наконец произнесла я.

— Никто и не просит, — отрезала она. Ее голос прозвучал бесстрастно. Линдли прочла мои мысли с той же легкостью, как если бы они были написаны на стене.

Я спустилась по лестнице, прежде чем Джек успел подняться на чердак. Вода стояла недостаточно высоко для прыжка, иначе бы я выскочила в окно. Я спряталась в тени, чтобы он меня не заметил, а потом села в лодку. Было слышно, как они разговаривают наверху. Их силуэты появились в окне.