Читающая кружево - Страница 80

К оглавлению

Судья оставил Кэла за решеткой на месяц.

— Если хотите, чтобы он задержался здесь подольше, придется предоставить труп. — Он имел в виду Анжелу Рики.

Выйдя из зала суда, Рафферти подошел к «красным шляпкам».

— Отличная работа, дамы.

— Думаете, мы помогли делу? — спросила одна из женщин.

— Весьма.

— А как насчет той девушки… насчет Анжелы? — спросила Руфь.

— По-вашему, он тоже ее убил? — подхватила третья «шляпка».

— Не знаю, — сказал Рафферти. У него были скверные предчувствия. Он знал, что должен найти Анжелу. Причем быстро.

Стоя в редеющей толпе, Рафферти понял, что он, возможно, единственный человек в городе, который не верит, что Кэл убил Еву Уитни. Он не препятствовал общественному мнению отправить Кэла за решетку — хотя бы на время, — но сомневался, что проповедник действительно убил Еву. Причина была проста. Если бы это сделал Кэл, у него хватило бы ума оставить труп в пределах гавани, где Ева обычно купалась. В попытке остановить Бойнтона Ева совершила крупный промах: ее тело нашли там, «где обычно бросают трупы». За Детским островом. Этот факт должен был привлечь к себе общее внимание — так и случилось. Но именно поэтому Рафферти и догадался, что дело нечисто.

Выдать самоубийство за убийство — отличная идея, но Ева перестаралась. Рафферти не забывал о том, из какого она рода. Он не сомневался, что всякая из женщин Уитни способна преодолеть вплавь расстояние до Детского острова. В любом возрасте.

Детектив сообщил Таунер, что Кэл пока останется под замком. Остальное пересказывать не стал. Решил, что ей не нужно этого знать.

Будущее Анжелы оставалось по-прежнему туманным. Рафферти не ошибся насчет ребенка. И насчет мотива. Детектив мог лишь надеяться, что предчувствия его обманывают. Что девушка жива и ей не грозит смерть.

Он мало что мог сделать для Анжелы, но по крайней мере присматривал за Таунер. Во всяком случае, так он себе внушал. Таунер нуждалась в отдыхе и покое, поэтому Рафферти изо всех сил старался окружать ее заботой. Он сам готовил еду. А вечером они сидели на крыльце и смотрели на лодки.

— Леа ходит под парусом? — поинтересовалась Таунер. В Марблхеде началась неделя гонок, и Таунер рассматривала вереницу яхт по ту сторону гавани.

Вопрос прозвучал настолько неожиданно, что Рафферти растерялся.

— Что?

— Твоя дочь умеет ходить под парусом?

Таунер редко заговаривала с ним по вечерам. Нужно было ответить, чтобы хоть как-нибудь поддержать беседу.

— Да, немного. Она хочет, чтобы я купил ей «Скараб».

— Сейчас девочке хочется скорости. — Таунер кивнула в знак понимания. — Это пройдет. Со временем вкусы меняются.

— Да? — с надеждой спросил Рафферти.

— Точно.

На ужин Рафферти предложил Таунер пасту или стейки на гриле, но ни то ни другое ее не привлекло. Других вариантов не было. Он устал.

— Я не голодна, — успокоила Таунер.

Он встал и размял ноги.

— Тогда, пожалуй, пробегусь.

— Сейчас? — Таунер явно удивилась, ведь Рафферти весь вечер зевал.

— Ну да. Заодно заскочу за сандвичем.

— Ох уж эти твои сандвичи.

— Хочешь прогуляться?

Рафферти всегда задавал этот вопрос. Таунер неизменно отказывалась, но он все равно спрашивал.

— Я устала.

Он предпринял еще одну попытку.

— А как насчет мороженого?

Таунер была готова есть мороженое когда угодно.

— Жду с нетерпением.

Рафферти сделал три круга по Дерби-стрит, прежде чем замедлил ход. Каждый раз, пробегая мимо Зимнего острова, он вспоминал о том, что Кэл, возможно, и сидит за решеткой, но прочие кальвинисты не менее опасны.

Рафферти бегал, пока не вымотался. Решив срезать по тропинке через парк, он наконец перешел на шаг. Пот катил с него градом. Жители сидели на крылечках, дети играли в футбол. На пляже какой-то парень, куривший травку, поспешно спрятал свой запас под камень. Женщина, стоявшая на тротуаре, подозвала собаку.

— Прошу прощения, — сказала она Рафферти, пристегивая поводок, как того требовали салемские законы о собаках.

Детектив слабо улыбнулся. Между полицейским и обыкновенными горожанами дистанция создавалась сама собой.

Рыбак на конце пирса вытянул окуня. Рыба закачалась в воздухе точно маятник, переливаясь в лучах заходящего солнца.

Прямо поперек аллеи стояла целая вереница мотоциклов, рядом с которыми галдела компания байкеров в кожаной амуниции.

«Бухгалтеры и дантисты», — подумал Рафферти, а потом заметил и настоящих «ангелов ада». Дважды в год тысячи мотоциклистов совершали паломничество в Салем. Ради них перекрывали движение по улицам. Впечатляющее зрелище. Когда они въезжали в город, рев моторов слышался на Хайленд-авеню задолго до их появления. Люди выстраивались на тротуарах, чтобы посмотреть на прибытие байкеров.

В городском параде они тоже участвовали. И в празднествах во время Хэллоуина — катили позади ведьм, между школьниками и оркестром.

Роберта заметила Рафферти раньше, чем он ее. Она пила колу, любуясь мотоциклами, и отвернулась, когда увидела детектива.

Он отстоял в очереди за сандвичем, а потом нашел себе местечко неподалеку от подмостков для музыкантов. Как только Рафферти сел, музыка замолкла.

«Великолепно», — подумал он.

Но возможно, это к лучшему. Он решил, что, в случае чего, звуки с Зимнего острова разнесутся, перекрывая уличный шум. Он успеет вернуться домой, к Таунер, меньше чем за две минуты — то есть гораздо быстрее, чем там окажутся кальвинисты.